СТАРООБРЯДЧЕСКИЙ ХРАМ В ДЕРЕВНЕ АНЦИФЕРОВО.

В южной части современного Орехово-Зуевского района Московской области, исторической местности «Гуслицы», нахо­дится крупная старообрядческая деревня Анциферово. Это селение интересно и в историческом, и в этнографическом отношении. Исследователи фольклора, бывавшие здесь, находили немало элементов традиционной культуры, которых нет даже в соседних селениях. Анциферово считается по своему происхождению новгородской де­ревней. И хотя основной приток новгородцев в Гуслицы связывается с эпохой Ивана III, покорением Новгорода и переселением части его свободолюбивого и непокорного населения в другие земли Московского государства, то местное предание связывает возникнове­ние деревни с неким новгородцем Анцифором Лукичем, жившем во времена Московского князя Ивана Калиты. Имя Анцифор довольно редкое и почти не встречается в древних источниках. Но именно во времена Калиты, в Новгороде упоминается Анцифор Лукич, впослед­ствии бежавший в Москву и перешедший на службу к Калите. Скорее всего он и мог быть направленным со своей небольшой дружиной на пограничье с владениями Владимирских и Рязанских князей, которое и находилось рядом с Гуслицей, для охраны территории Московского государства. Не исключено, что анциферовцы и являются потомками дружины Анцифора. Другой версии происхождения названия деревни нет. Следует также учесть, что еще в начале XX века, помимо других прозвищ анциферовцев («анцифоры», «железки») существовало и «новгородцы». Местные краеведы до сих пор могут рассказать о существовавших в прошлом обычаях, имеющих по их мнению новгородское происхождение. В соседних населенных пунктах, даже в тех, которые также считаются исследователями новгородскими по происхождению, подобных обычаев нет.

После трагического церковного раскола середины XVII столетия анциферовцы, как и подавляющее большинство других жителей Гуслицкого края и остальной части востока Подмосковья, остались верны исконным традициям и обрядам своей веры. В селении до середины XX века практически не было никониан. Все жители деревни принад­лежали к началу XX столетия к Белокриницкому согласию, приемлющему «Окружное послание». Испокон веков в Анциферово существовало и место общественного старообрядческого богомоления, т.е. храм-моленная. О точном времени ее возникновения и ранней истории мы ничего не знаем. Первое упоминание о ней мы встречаем в «Ведомости о состоящих в Москве и ее губернии старо обрядческих и раскольнических часовнях и молельнях, составлен­ной в 1826 году». В ней значится и моленная, находившаяся в деревне, принадлежащей графине Литте «Анцифорово» (так часто писалось в прошлом название деревни). Моленная эта, как и другие гуслицкие, была указана, как существующая «с давних времен», устроенная «самовольно» и находящаяся «в прочном состоянии».¹

По рассказам старожила деревни Анциферово Николая Степановича Самошина, 1921 года рождения, записанным в 2003 году, местная старообрядческая моленная была посвящена Воздвижению Честнаго Креста Господня. Дело в том, что деревня испокон веков состояла в приходе Крестовоздвиженского храма погоста Селна и после никоновского раскола середины XVII столетия старообрядцы как бы оспаривали у никониан право преемственности от древних храмовых престолов. Подобную картину мы можем наблюдать повсеместно, где видим одно посвящение и у старообрядческого, и у новообрядческого храма. Впоследствии, уже в начале XX века, новый храм в Анциферово был посвящен уже не Крестовоздвижению, а Покрову. Причину этого выяснить на данный момент не удалось. В начале XX столетия Анциферово представляло собой отдельный старообрядческий приход со своим священником. Другие селения сюда не входили. Другие гуслицкие приходы в большинстве случаев представляли собой группы деревень, которые обслуживал один священник, хотя в каждом селении была своя общественная моленная. Деревня до сих пор отличается своими немалыми размерами, включает в себя три улицы-«конца»: «Елочную», «Подъяковлевскую» и «Подхотеичи». Две последних ведут в сторону крупных соседних селений Яковлевской и Хотеич.

Согласно официальным данным в анциферовской моленной не было престола, но нелегально все могло быть по иному. В храме мог существовать тайный нестационарный престол, обычный для очень многих староверческих храмов. Во время богослужения такой престол устанавливался в особой столешнице и легко, в случае внезапного появления полиции, мог быть вынут и спрятан. Не исключено, что подобный престол с Антиминсом священники могли привозить с собой.

В ведомостях о старообрядческих молитвенных зданиях по Московской губернии за 1851,1856, I860 годы, регулярно упоминается и находящаяся в деревне Анциферово.²

13 апреля 1875 года моленная в Анциферово сгорела. Впослед­ствии, уже в 1911 году, после другого пожара уничтожившего анциферовский старообрядческий храм, автор сообщения в журнале «Церковь» вспомнил и прежнее несчастье, но отнес его не к 187 5 году, а к 1874-му. Он написал, что тогда многое из имущества моленной удалось спасти.³ Крестьяне-старообрядцы подали прошение на имя губернатора с просьбой разрешить им построить новую. Дело рас­сматривали канцелярии московского гражданского губернатора и московского военного генерал-губернатора. По поводу ходатайства анциферовцев были запрошены сведения и у богородского уездного исправника, который подтвердил, что пожар действительно был, и существовавшая издавна в деревне моленная сгорела. По поводу же самого, разрешения на постройку нового здания исправник полагал, что в соседних деревнях Яковлевская и Костино имеются другие моленные, и анциферовские старообрядцы спокойно могут ходить на моления туда.⁴То, что в Костино проживали старообрядцы другого согласия - неокружники, уездный полицейский чин в расчет не брал. Видимо для него все «раскольники» были на одно лицо.

В апреле-июне 1884 года Московская Духовная Консистория рассматривала дело о незаконном, т.е. без разрешения властей, построении новой старообрядческой моленной в деревне Анциферово Богородского уезда. Еще 25 февраля приставом 1-го стана Богородского уезда был составлен акт осмотра здания в присутствии сельского старосты и понятых. При осмотре оказалось следующее. Молитвенный дом был выстроен лет за пять до этого. Он находился в 75 аршинах от дома крестьянина Степана Иванова, на усадьбе последнего. Представлял собой бревенчатое здание, обшитое новым тесом, крытое железом с «приделком», т.е. с крыльцом. Длина дома была 16 аршин, ширина 14 арш., высота - 7 аршин. «Приделок» имел в длину 6 аршин и в ширину 10 аршин. Внутри самого молитвенного дома осматривающие увидели «...пол, потолок и иконостас с иконами...».⁵

23 апреля 1911 года в Анциферове снова случилось несчастье - во время очередного пожара опять полностью сгорел общественный молитвенный дом старообрядцев. Н.С. Самошин, отнесший пожар храма к 1916 году, рассказал следующую причину пожара. Храм сгорел прямо под Пасху. После Всенощной причетники решили не гасить лампады - все равно через полтора часа их снова зажигать на службу. И в это время, в перерыве между богослужениями, кто-то случайно задел и опрокинул одну из лампад. Деревянное здание моленной сгорело полностью. В старообрядческом журнале «Церковь» изложены следующие подробности пожара. Он случился в 6 часов утра 23 апреля, по окончании заутрени. Несмотря на то, что в деревне имелось две пожарные машины и старание народа, пытав­шегося спасти храм, последний сгорел полностью. Погибло практически все его имущество, включая древнее запрестольное Евангелие и запрестольный Крест. Журнал «Старообрядческая мысль» приводил и стоимость понесенного убытка: 10000 рублей⁶. Автор заметки в «Церкви» писал, что община совершала богомоления после случившегося в нежилой избе, а средств выстроить храм не было никаких. Вспомнил он и предыдущий пожар, правда отнесенный им к 1874 году, но тогда значительную часть имущества все же удалось спасти.

Но уже в том же 1911 году община нашла средства для строитель­ства нового храма. 3 ноября 1911 года анциферовцы собрались на сход числом 109 человек из 1б4 домохозяев деревни и решили выбрать уполномоченных для ходатайства с целью построения в деревне нового храма. Уже 14 января от анциферовского общества к московскому губернатору обратились уполномоченные крестьяне Григорий Семенов Злобин и Тимофей Анфимов Пронкин с просьбой утвердить приложенные к прошению планы-проекты нового старообрядческого храма и разрешить строительство. 15 мая того же года Строительное Отделение Московского Губернского Правления утвердило чертежи храма своим протоколом за №227, о чем было сообщено и уполномо­ченным от общества⁷. К делу приложен и проект нового храма, который был составлен 24 сентября 1911 года Н.В. Чернышевым.

Нам не известны имена всех старообрядческих священников, ко­торые служили в анциферовской моленной, или же просто наездами окормляли деревню. Согласно данным документов Центрального исторического Архива Москвы, в 9 часов пополудни, 6 апреля 1848 года пристав 1-го стана Богородского уезда Любимов, нагрянув с тремя казаками и тремя мещанами из Павловского.

Посада, «по секретному дознанию», заметил большое стечение народа в доме крестьянина Силы Васильева. Когда анциферовские крестьяне увидели пристава, в избе сразу же был потушен огонь, а среди людей возник сильный шум. Когда пристав освятил избу, он увидел большое число потушенных восковых свечей, валявшуюся в сенях епитрахиль и одну поручь, а в помещении находился старообрядческий священник Иоанн Петров Лебедев. Последний, разумеется, был немедленно арестован. О. Иоанн Лебедев окормлял анциферовских и других гуслицких старообрядцев еще до восстановления старообрядческой иерархии, но очень недолго. Он прежде был священником господствующей церкви, служил в селе Покровском Каширского уезда Тульской губернии. Был женат, имел пять человек детей. В старообрядчество переведен Великим Постом 1848 года на Рогожском кладбище в Москве. Известно, что до прибытия в Анциферове он служил для старообрядцев соседнего села Хотеичи.⁸ Также, наверняка, до появления духовенства Белокриниц кой иерархии, Анциферово окормляли те же священники, что и другие гуслицкие селения.

Николай Степанович Самошин рассказал о двух последних анциферовских священниках. Оба они окормляли только саму деревню, другие селения в их приход не входили. До 1922 года в Анциферово служил о. Лев Семенов, местный уроженец. С него был снят сан в виду того, что он, овдовев и оставшись с детьми в доме, которому была необходима хозяйка, вступил во второй брак. В советское время он даже вступил в колхоз, но в 1937 году все равно был выслан как «неблагонадежный» на Соловки, где и умер. После отца Льва анциферовцы выбрали для поставления на их приход своего односельчанина о. Андрея Довольнова. Он служил в храме до своей ссылки в Свердловск. Затем, уже в местах высылки, он был вторично арестован. Из Анциферова он был выслан за несколько лет до закрытия храма, случившегося, по рассказам старожилов, в 1935-1937 гг.

По рассказу Н.С. Самошина, анциферовскую церковь не закрывали до того момента, пока в нее кто-то ходил молиться. В 1930-х гг. активных прихожан было крайне мало: три-четыре человека. Когда и они перестали ходить на молитву, местные власти храм закрыли, но его имущество было разобрано жителями деревни по домам. По словам Самошина, закрыт Покровский храм был в 1935 или в 1937 году. Отца Андрея здесь уже не было, службами руководил уставщик Савва. В храме какое-то время был клуб. Затем для клуба рядом было выстроено новое здание, а церковь передали школе. По словам Самошина, храм перед войной стоял без главы и колокольни. Это уже было перед са­мой Великой Отечественной войной. В сведениях о недействующих старообрядческих храмах по состоянию на 1 июля 1945 года уполномоченного Совета по делам культов значится и закрытый храм в деревне Анциферово Куровского района, занятый школой⁹.

В самой школе мне пояснили, что в 1945 году здание храма еще стояло на своем прежнем месте. Оно было занято школьной мастерской и начальными классами. В 1957 году оно было разобрано, перенесено к стоящему в нескольких сотнях метров основному зданию школы, построенному еще в 1937 году, и пристроено к нему в виде восточного крыла. Причем сохранилась граненая алтарная часть, ориентированная по прежнему строго на восток В прежнем алтарном помещении ныне находится школьный туалет. Кроме того школа унаследовала от храма входную дверь, ставшую главным входом в школьное здание, и дверную ручку на ней. В таком состоянии остатки старообрядческой Покровской церкви гуслицкого селения Анциферово пребывают до сих пор. Помимо части стен от храма сохранилась входная дверь, служащая ныне главным входом в школу, и старинная дверная ручка на ней. В устроенном в школе музее есть и резная колонка от иконостаса моленной, сохраненная кем-то из жителей деревни.

По рассказам Н.С. Самошина, в самой деревне Анциферово, помимо храма-моленной, был еще и старообрядческий женский скит во имя Параскевы Пятницы. Он не упоминается в архивных документах и иных сведений, кроме воспоминаний жителей деревни, о нем не имеется. Самошин смог назвать имена двух скитоначальниц - матушки Александры, которая считалась первой настоятельницей, жившей еще в конце XVIII века, и матушки Марапеи, которая была уже последней руководительницей скита. Считается, что прежде монахинь было много, но при матери Марапеи скитниц было уже несколько. После Марапеи в скиту жила некая «Зойка», родственница матери Марапеи, но являлась ли она игуменией и оставались ли здесь другие монахини, Самошин утверждать не решился. Он также рассказал, что во время пожара моленной матери Марапеи уже не было. Остатки скита, представлявшие к началу 1920-х гг. обычный деревенский дом, анциферовцы называли «Зойкин дом». Во время голода 1920-х годов Зойка уехала в южные губернии и на постоянное место жительство в Анци­ферово более не вернулась, хотя несколько раз приезжала в деревню. В здании бывшего скита была устроена чайная. Потом колхоз вывез строение куда-то «на клуб», а потом, по данным того же Самошина, строение бывшего скита продали на частный дом. Стоял скит прежде возле здания моленной и представлял собой, по крайней мере в начале XX столетия, только одно строение, в котором жили и молились скитницы. Не исключено, что во время основания и многолюдства скита он был намного больше и имел несколько строений.

Михайлов С.С.

Сноски:

1. Ведомость о состоящих в Москве и её губернии старообрядческих и раскольничьих часовнях и молельнях составленная в 1826 году.// Центральный исторический архив г.Москвы (ЦИАМ), ф.16, оп. 109, д.4, л. 155
2. ЦИАМ, ф.17, оп.13, д.48, лл. 31, 31об, 32; ф.17, оп.13, д.259, лл130-132; ф.17, оп.13, д.451, л.10об.
3. «Церковь», М., 1911, №22, с.541;
4. ЦИАМ, ф.16, оп. 110, д.1618, лл.1-1об;
5. ЦИАМ, ф.203, оп.364, д.64, лл.1-5;
6. «Церковь», М., 1911, №22, с.541; «Старообрядческая мысль», М., 1911, №5, с.415.
7. ЦИАМ, ф.54, оп. 166, д.44, лл. 1-10,
8. ЦИАМ, ф.17, оп23, д.166а, лл. 1-45.
9. Центральные Муниципальный Архив г. Москвы (ЦИАМ), ф.3004, оп.1, д.4, л12.