ГУСЛИЦЫ.

Старообрядцы Гуслиц. С.С. Михайлов, А.П. Марков. В общественном сознании новая и новейшая история Российского старообрядчества тесно связана с районами русского севера, Сибири, а также с дальним зарубежьем. Действительно, спасаясь от преследований после церковного раскола середины XVII столетия, старообрядцы бежали в удалённые местности России и за границу, где они могли сохранять традиции исконного русского Православия. Однако удивительным образом один из таких районов оказался в непосредственной близости от Москвы, менее чем в ста верстах, и именовался он «Гуслицами». Близость к центру сформировала особый тип старообрядца-гусляка, образованного, преуспевающего в мирской жизни, при необходимости умело мимикрируюшего, но тем не менее хранящего многие черты древнего богослужебного и жизненного уклада. Соответственно и целый субрегион на востоке Подмосковья приобрёл ярко выраженные черты местного хозяйственного, этнографического и конфессионального своеобразия. Особенно заметного и ещё и потому, что на здешних территориях со времён смутного времени не велось военных действий, и за исключением коллективизации не было массового перемещения населения.

История и этимология: впервые название «Гуслица» («Гуслицы» появились значительно позже) встречается в духовных грамотах Ивана Калиты в первой половине XIV столетия. Гуслицей называлась волость с центром в одноименном селе, которое ныне называется Ильинский погост. Село в свою очередь находится на берегах речки Гуслицы и скорее всего получило имя от нее. Гуслица – единственная в России речка с музыкальным названием. Местные краеведы могут рассказать немало легенд о том, как в речку бросали гусли, вымачивали в ней древесину для изготовления этого музыкального инструмента и т.п.

Гуслица – это переиначенное на славянский лад более древнее финское название, возникшее из слов близких «guus» и «kuus» в значении «ель», «сосна» или «хвойное дерево». Хвойных деревьев по берегам Гуслицы всегда росло немало. Знаток Подмосковья, С. Ф. Гаркуша, считает, что указанное название могло произойти от древнеславянского «гусл» в значении «колдун». Сам инструмент гусли в глубокой древности был ритуальным, и им пользовались исключительно волхвы и колдуны. Эту версию можно было бы отнести к разряду легендарных, если бы не наличие в Гуслицах до настоящего времени большого количества лиц практикующих всевозможные заговоры и т.п. Так что не исключено, что Гуслица – «колдовская река».

Географические границы: волость Гуслицу времен Ивана Калиты к сожалению нельзя показать на карте, т.к. не известны ее границы, но волостные границы более поздних времен известны хорошо. Позднее волость была упразднена и название, только уже во множественном числе сохранилось благодаря местным старообрядцам и их самобытной культуре. Принято считать, что до раскола середины XVII столетия Гуслицкий край был малонаселенным из-за песчаных и болотных почв мало способствующих развитию земледелия. Активное заселение края приходится на вторую половину этого века, когда сюда бежали из Москвы верные старой вере стрельцы и представители знати. Хотя Ю.А. Карякин, считает, что приток населения после раскола был незначителен, и старообрядчество в Гуслицах удержалось исключительно благодаря местным силам. Дело в том, что в конце XV века Великий князь Иван III, покорив Новгород стал расселять свободолюбивых новгородцев по территории Московского государства. Многие из них были поселены в глухих и неудобных для земледелия гуслицких лесах. Очень многие гуслицкие деревни считаются новгородскими по происхождению, а жителей деревень Анциферово и Соболево еще в начале ХХ столетия дразнили «новгородцами». Разумеется, обиженные покорением своего города и высылкой новгородцы долго сохраняли недобрую память. А реформа патриарха Никона и последовавший за ней раскол Русской Церкви дал им повод отделиться от ненавистной Москвы и её новой религии. Так и возникли знаменитые старообрядческие Гуслицы, которые со временем стали называться даже «Старообрядческой Палестиной».

С проведением точных границ Гуслиц обычно возникают проблемы. Поскольку этой местности в основном посвящены разрозненные публикации в «противораскольнических» миссионерских изданиях, написанные людьми далекими от этой местности, то к Гуслицам обычно относят юго-восточную часть прежнего Богородского уезда Московской губернии, а также сопредельные территории Рязанской и Владимирской губерний, где также имелось многочисленное старообрядческое население. Однако старообрядческая местность Покровского уезда Владимирской губернии примыкавшая непосредственно к границам Московской, носила название «Патриаршина» и была населена преимущественно старообрядцами беспоповцами поморского согласия. Жители же Гуслиц – гусляки, были по преимуществу поповцами приемлющими с 1840-х гг. священство Белокриницкой иерархии.

Если следовать современным краеведам (Смирнов 1998 и др.) и считать Гуслицами исключительно территорию прежней Гуслицкой волости, то в состав Гуслиц не войдут многие другие сопредельные территории очень сходного этнографического облика с многочисленным старообрядческим белокриницким населением.

Если же Гуслицами считать местность, где распространено самоназвание «гусляк», то здесь также начинают возникать определенные трудности, т.к. жители многих селений, которые принято считать гуслицкими, к гуслякам себя не относят. Особенно странным это выглядит по отношению к старообрядческим деревням Челохово, Панкратовская и Горшково, которые и в исторический период входили в состав Гуслицкой волости. Вообще старообрядцы Егорьевского уезда Рязанской губернии, также соседствовавшие с гусляками не только не относили себя к последним, но даже противопоставляли себя им. Это показал опрос старообрядцев, проведённый в 2002 году в деревнях Алешино, Федуловская, Кудиновская Егорьевского района. В то же время самоназвание «гусляк» было встречено нами при опросе старожилов деревень Молоково и Смолево (Карповской волости, есть еще Смолево к северу от Куровской), которые лежат относительно далеко к западу от исторической гуслицкой территории.

Сами Гуслицы также не представляли собой единого целого. Даже в старообрядческих и миссионерских изданиях в прошлом из гуслицкой территории выделяли местность "Заход" или "Заохот". Жителей этой местности относили к гуслякам. В Заход входили селения административно закрепленные за приходами сел Запонорье и Селино: Давыдово, Гора, Ляхово, Елизарово, Костино, Анциферово, Яковлевское, Беливо, Заволинье, Куровская, Коротково, Радованье, Глебово, Запрудинье, Новая и Барская. Но ряд этих селений также, в других источниках, относят к собственно Гуслицам. Отмечалось, что во всех этих 17 населенных пунктах едва ли найдется 20 дворов приверженцев официального православия, тогда как даже в самих Гуслицах православных было значительно больше.(«Братское слово», 1888, №4, сс.287-289). «Раскольники-гусляки, особенно заходцы, народ сметливый, хитрый, но вместе грубый и дерзкий, без всяких нравственных правил. Лет двадцать тому назад «Заход» был положительно разбойничьей стороной» – писал в 1880-х годах один из авторов миссионерского журнала «Братское слово» (там же). Из Гуслиц иногда также выделяют 13 селений прихода погоста Никитское-Рудня: Мальково, Титово, Богородское, Селиваниха, Степановка, Понарино, Заполицы, Мисцево, Авсюнино, Абрамовка и др., носящих общее название «Раменье», расположенных в восточной части Гуслицкого края.

Учитывая все это, мы считаем, что Гуслицами следует называть культурно-историческую область на территории на юго-востоке Подмосковья, в пределах современных Ореховского и Егорьевского района с преимущественным историческим расселением старообрядцев Белокриницкого согласия и сходными чертами традиционного быта. Внутри Гуслиц для исследовательских целей можно выделять их историческое ядро, которое отвечает всем приведённым выше критериям, а именно:

• входило в состав исторической гуслицкой волости;
• населено преимущественно старообрядцами Белокриницкого согласия;
• где бытует самоназвание «гусляк».

Культурные традиции: старообрядцы всегда ревностно хранили и поддерживали древние традиции. Гусляки не были исключением. В гуслицких селениях лили медные образки и крестики, складни. По данным местного знатока промыслов А.С. Антонюкова, около 200 гуслицких крестьян промышляло изготовлением медного культового литья, которое закупалось перекупщиками на вес пудами и отправлялось на продажу в Москву. Причём этот подсобный крестьянский промысел никак не афишировался и тем более не отражался в официальных бумагах. К этой точке зрения склоняется и научный сотрудник музея им. Рублёва Е.Я. Зотова, которая свидетельствут о большом количестве грубоватого крестьянского медного литья в фондах музея, которое считается гуслицким. Это литьё отличается большим разнообразием, причём за его технологической примитивностью часто читаются древние художественные формы. Всё это говорит о массовом ремесленном производстве, где в небольших крестьянских мастерских по наследству передавались старинные литейные матрицы, до сих пор называемые здесь «матками».

В ряде деревень писали иконы. Далеко за пределами Гуслиц славились иконописцы деревни Гора. Существовали также особые приёмы местного иконописного письма и приготовления материалов. Среди этих приёмов научный сотрудник музея им. А. Рублёва В.М. Сорокатый выделяет не типичную для других школ графическую штриховку и широкое использование красного и синего цветов, затемнённых олифой.

Во многих деревнях, прежде всего в Мисцево, переписывали старинные книги, оформляя их заставки уникальной росписью получившей название «гуслицкой». Работая над орнаментами, мастера и мастерицы переписчики пользовались собственными архивами прорисей, на полях которых принято было указывать точную ссылку на древние, 17 века и ранее, оригиналы. Некоторые исследователи, с кем нам довелось общаться, проводят параллели между гуслицкой книжной росписью и гжельской расписной керамикой, но многие считают ее уникальной и не имеющей аналогов. К началу ХХ столетия переписывание книг, а равно и украшение их гуслицкой росписью стало отмирать («Церковное пение», приложение к журналу «Старообрядческая мысль», 1910, №8, сс.130-138). Культура старообрядческих Гуслиц стояла на очень высоком уровне, и что самое удивительное для Российской глубинки - была достоянием многих её носителей.

Прежде Гуслицы имели существенное отличие от любой другой местности, даже старообрядческой, тем, что их население, включая женщин, было почти поголовно грамотным. «Нигде, надо полагать, не распространена так грамотность, как в Гуслицах… грамотность среди здешнего старообрядческого населения является как будто родовым, неотъемлемым наследством» (А.С. Пругавин. Старообрядчество во второй половине XIX в. М., 1904, с.113). В каждом гуслицком селении существовали самородные школы, преподавателями в которых состояли местные грамотеи, книжники, а также старообрядческие монахини-келейницы. Знания давали в основном церковные, необходимые для поддержания старообрядческой культуры. Школы эти по всей видимости существовали с самого начала раскола (Там же, с.114). Поголовная грамотность привела к тому, что после возникновения в 1840-х годах Белокриницкой иерархии (ныне – Русская Православная Старообрядческая Церковь). Гуслицы стали своеобразной кузницей кадров ее духовенства. Священников-гусляков можно было встретить на многих старообрядческих приходах по всей России.

Единственный в Гуслицах старообрядческий монастырь с богатой библиотекой старинных книг существовал в с. Беливо и прекратил своё существование в 18 веке. Однако старообрядческое монашество с ним не исчезло. Помимо монахинь келейниц по Гуслицам ходили странствующие монахи, а также в скрытых от посторонних глаз местах строились монашеские скиты. Один из них существовавал в деревне Нареево (ныне часть посёлка Шувое), и внешне выглядел как строжка при сельском кладбище. Там жили несколько монахов, которых ещё помнят местные старожилы.

Особенности жизненного уклада: однако помимо достижений в области культуры гусляки достигли немалых высот и на другом поприще, отчего слово «Гусляк» для жителей сопредельных территорий, крупных городов и даже относительно отдаленных местностей стало обозначать человека без совести и чести. Дело в том, что Гуслицы расположены в глухом, болотистом месте на прежнем стыке границ трех губерний: Московской, Рязанской и Владимирской. Это было очень удобно для разбойников, которым постоянно надо было уходить от преследования полицией. А так как политика властей царской России определила старообрядцев наряду с разбойниками, то понятно что и те и другие не могли не найти общий язык в глухих гуслицких лесах. Из заходской деревни Барская происходит известный разбойник Василий Чуркин, наводивший ужас на весь восток Московской губернии во второй половине XIX века. Последняя шайка разбойников орудовала здесь уже в 1920-х годах.

Но славились Гуслицы не только разбоем. Самый известный местный криминальный промысел – изготовление фальшивых денег. По версии, приводимой многими авторами, к примеру, Мельниковым-Печерским, к гуслицким старообрядцам попали в 1812 году станки для печатания фальшивых русских ассигнаций, которые привез в Россию Наполеон. А Гуслицы и расположенная неподалеку от них местность Вохна (ныне город Павловский Посад и его окрестности) издавна славились своими фальшивомонетчиками. П.И. Мельников-Печерский. Рогожское кладбище.//». Полное собрание сочинений П.И. Мельникова (Андрея Печерского)» т.13, СПб, 1898, сс.331-333). Изготовление фальшивых денег бытовало в Гуслицах вплоть до 1917 года. В Москве в XIX столетии все фальшивки именовались «гуслицкими». За фальшивомонетчиками безуспешно, годами охотились целые воинские команды, о чем свидетельствуют архивные дела (Центральный Исторический Архив Москвы, ф.54, оп.177, д.1807, лл.15-17). Помимо изготовления фальшивых денег гусляки занимались профессиональным нищенством, которое продержалось в некоторых деревнях вплоть до 1950-х гг. Попрошайки умудрялись приносить хлеб мешками из голодной Москвы даже во время Второй мировой войны. В прошлом, как свидетельствует известный московский журналист В.А. Гиляровский, для удобства обмана доверчивых людей сборщики брали с собой т.н. «викторки» – фальшивые свидетельства на погорелое. (В.А. Гиляровский, Собрание сочинений в 4-х томах, т.2, М., 1999,с.123-127). Помимо этого гуслицкие мошенники использовали и другие фальшивые документы – «малашки». «Малашка» – фальшивый паспорт, которых брали обычно по пять-шесть и направлялись в крупный город, где устраивались на работу к богатому купцу. Поскольку гусляки были людьми грамотными и предприимчивыми, купцы сразу же их отмечали и давали им важные поручения. Гусляки в точности выполняли их до тех пор, пока купец не доверял им большую сумму денег. С ней гусляк и исчезал, оставив обманутого хозяина с «малашкой», данной в залог. Сам же мошенник спокойно шел наниматься к другому купцу, где ситуация повторялась. Когда взятые паспорта заканчивались, гусляк возвращался с добытыми деньгами домой, где отдыхал а затем, прихватив новых «малашек» снова шел на промысел (Там же).

Гуслицкие деревни, несмотря на расположение в невыгодных условиях (неплодородная заболоченная местность, отсутствие крупных торговых путей и водоёмов), всегда отличались своим богатством и размахом. До сих пор удивляют селения протянувшиеся вдоль дороги на полтора и более километров. «Гуслицкий край всегда считался зажиточным, что доказывается и внешним опрятным видом крестьянских построек, и вообще сносным мужицким хозяйством.» – писал в начале ХХ столетия А.С. Пругавин (Пругавин…с.113). Отсутствие плодородных почв не мешало гуслякам богатеть. Из Гуслиц и соседних старообрядческих территорий вышли многие известные купеческие фамилии: Морозовы, Рахмановы, Солдатенковы, фарфоровые короли России Кузнецовы и др. Богатые купцы-старообрядцы не порывали со своими менее удачливыми единоверцами. Старообрядческие толки (согласия) превращались в мощные религиозно-экономические корпорации. В Гуслицах местные купцы давали на дом работу крестьянам-старообрядцам и затем забирали готовую продукцию. «Караси»* и ткацкие станки появились чуть не в каждом доме, и прежние бедняки-хлебопашцы и лесники вскоре превратились в зажиточных промышленников. Богачи их поддерживали, давая средства, чтобы наживаться, богатеть и самим делаться фабрикантами и миллионерами» (Мельников Печерский с.328). До революции 1917 года очень многие гуслицкие крестьяне устраивали в своих деревнях фабрики, преимущественно ткацкие.

Гуслицы сегодня: в настоящее время основная часть прежних Гуслиц административно подчинена Орехово-Зуевскому району Московской области. Несколько селений, а именно Гридино, Шувое, Нареево (последнее в настоящее время слилось с Шувое), Панкратовская, Челохово и Горшково, после неоднократных советских перекроек административных границ оказались в Егорьевском районе. Вообще-то, население трех последних населенных пунктов, как показали полевые исследования лета 2002 года, к гуслякам себя не относит, несмотря на то, что почти полностью принадлежит к старообрядчеству, и указанные селения в древности входили в состав Гуслицкой волости. Причём деревня Чёлохово, благодаря расположенному рядом в роще священному колодцу, роднику и паломническому посёлку была своеобразным центром паломничества (Старообрядческая мысль, 1915 г). Даже в советское время в деревне сохранялись старообрядческие молельни, а крестные ходы к колодцу продолжались до 1948 года. Представители советской власти не раз пытались ликвидировать этот очаг старообрядчества, в результате чего одна из молелен была закрыта, а другая переоборудована под клуб. Однако население не стало ходить в этот клуб, он был продан, перевезен на новое место, где по непонятной для городских властей причине сгорел. Сейчас в лесу возле деревни восстановлена старообрядческая часовня св. Никиты, а неподалеку от неё находится большой моленный камень, к которому продолжают приходить местные старообрядцы.

К старой вере, согласно оценочным данным принадлежит и 80% населения сельских населенных пунктов в Гуслицах.
Однако характеризовать ситуацию как положительную для старообрядчества нельзя. Десятилетия советского атеистического строя сделали свое дело. Если после закрытия существовавших практически во всех населенных пунктах храмов-моленных и репрессий в отношении значительной части старообрядческого духовенства верующие продолжали собираться на молитву по домам, что продолжалось вплоть до 1970-1980-х гг., то ныне все обстоит иным образом. Нынешнее старшее поколение гусляков в подавляющем большинстве родилось уже при советской власти. Кто-то из них в детстве успел получить религиозное домашнее образование. Остальные о вере знали лишь понаслышке. С уходом к 1980-м годам прежних грамотных старообрядцев-гусляков – носителей самобытной гуслицкой культуры, староверие здесь стало держаться всего лишь на инерции. Люди знают, что они старообрядцы, где они крещены, но что связано с их верой, что требует она от своих адептов помимо крещения двумя перстами и т.п., они сказать уже не могут. Это касается и нынешнего старшего поколения и тем более среднего возраста. Молодежь в подавляющем своем большинстве уже не имеет о старой вере почти никакого представления. Практически все гуслицкие промыслы, как-то иконопись, медное литье, гуслицкая роспись и др., ныне утрачены. Небольшим исключением можно назвать семью Слеповых из деревни Гора, представители которой, как и их предки, варят ладан и плетут лестовки (старообрядческие чётки). Прежде Слеповы также лили медные иконки и крестики, но сейчас этот промысел ими утрачен. По рассказам старожилов последние литейщики и иконописцы были живы еще в 1980-х годах.

Гуслицкое хмелеводство существовало в местных колхозах до самого начала 1960-х годов, когда эта отрасль была признана «нерентабельной». В настоящее время были попытки его возрождения, но в виду трудоемкости процесса его выращивания и сбора, к чему оказались совершенно не готовы современные хозяйственники, все они сошли на нет. Хотя если бы хмелеводство здесь возродилось, то это стало бы стимулом для поднятия сельского хозяйства Орехово-Зуевского и сопредельных районов. Ныне в Гуслицах действуют старообрядческие храмы и моленные дома Белокриницкого согласия в селениях Слободищи, Устьяново, Давыдово, Губино, Беливо, Абрамовка (Орехово-зуевский район) и Егорьевске, Шувое и Алёшино (Егорьевский район). Гусляков также окормляют приходы в Орехово-Зуево, Павловском Посаде и Андронове Павлово-Посадского района. В Куровском с 1994 года действует единоверческий храм, имеющий приписную моленную в деревне Мисцево. Неподалеку от Гуслиц, в гжельской деревне Новохаритоново, действует храм старообрядцев приемлющих священство Новозыбковской иерархии, куда также ездят на молитву некоторые гусляки. Из перечисленных выше старообрядческих храмов не все имеют полноценные приходы и священников. Моленные в Давыдово, Мисцево, Абрамовке и Беливо были открыты недавно и функционируют как приписные при более крупных соседних приходах. Единоверческий приход в Куровском и Новозыбковский в Новохаритоново образовались из части бывших старообрядцев-неокружников, которые в 1960-х годах остались без своего духовенства. Последние чистые неокружники сохранились в селе Хотеичи. Они продолжают молиться неофициально в дому своей предводительницы, пожилой женщины по имени Анфиса. Кроме вышеперечисленных направлений старообрядчества в Гуслицах сохранились последние представители лужкан и мокеевцев, которые никаких общин, даже неофициальных, не имеют. В Куровском проживают также беспоповцы поморского согласия, ориентированные свои приходы в Орехово-Зуево и Москве.

Гуслицы с их самобытностью губит также и близость Москвы, до которой всего полтора часа езды и с которой край связывают хорошие автомобильные дороги и пригородные поезда. Пустеющие вследствие оттока молодежи в города и крупные поселки старообрядческие деревни облюбовали дачники. Гуслицкие селения быстро превращаются в дачные поселки. Есть опасения, что в течении десяти-пятнадцати лет практически полностью исчезнут традиционная крестьянская застройка и быт деревень, уступив место современным сооружениям, архитектура которых не имеет ничего общего с местной традицией.

Понятно, что Гуслицы как самобытный старообрядческий регион со своей спецификой, культурой, традициями уже не спасти. Однако еще можно сохранить память о славном и интересном прошлом этого края. В ряде населенных пунктов имеются самородные музеи. Один из них находится в деревне Степановка, в здании местной начальной школы. Еще один интересный музей существует уже несколько десятков лет при школе исторического центра Гуслиц – села Ильинский погост.

Последнее время часто высказывается мысль о создании в Гуслицах музея-заповедника, который объединил бы все вышеупомянутые музеи и, возможно, воссоздал старинную гуслицкую деревня из домов, собранных по деревням. Но это пока только мысли. Ныне основной историко-краеведческий музей района, находящийся в Орехово-Зуево практически не уделяет нисколько внимания Гуслицам с их историей, занимаясь главным образом северной половиной района.

В советские десятилетия культурной самобытности Гуслиц, как и культурной самобытности многих других регионов России, был нанесён страшный урон. Людей старались отучить от веры предков и связанной с верой культурой. Коллективизация подорвала основы экономики русской деревни, фактически уничтожив главное российское сословие – крестьянство.

В советское время понятия «гуслицкие промыслы», «гуслицкая культура», «Гуслицы» в документах чиновников от культуры не звучали вообще. Погубила самобытность этого уникального края и близость к столице, способствовавшая быстрому размыванию традиций и культурных особенностей гусляков. Есть у Гуслицкой материальной культуры и ещё один враг. По свидетельству экспертов-искусствоведов музея Древнерусской культуры и искусства музея им. А. Рублёва, юго-восток Подмосковья даёт наибольший поток икон для продажи, как скупленных, так и добытых криминальным путём.

Другой причиной размывания гуслицкого этноконфессионального своеобразия стало, по видимому, недостаточное внимание к этому региону руководства Русской Православной Старообрядческой Церкви (Белокриницкое согласие) в то время, когда из жизни уходил костяк старых сельских прихожан, книжников и уставщиков. Именно на них и держалась вся самобытная гуслицкая культура. Нам довелось слышать мнение одного из местных священников официального православного направления, что если бы еще в начале 1990-х годов старообрядческий митрополит всея Руси Алимпий поставил бы на служение в Гуслицы не менее пяти деятельных священников, то «любому другому исповеданию здесь делать было бы нечего». Пока же старообрядческие Гуслицы скорее трансформируются в регион с постсоветской маргинальной культурой, что, к сожалению, довольно обычно для современной России.

ТРАДИЦИИ И БЫТ СТАРООБРЯДЦЕВ.

Гуслица - так с давних пор называлась подмосковная местность в юго-восточной части Богородского уезда с прилегающими районами Рязанской и Владимирской губерний (территория части современного Орехово-Зуевского и Егорьевского районов Московской области) по реке Гуслице, притоке Нерской, впадающей в Москва-реку.

Здесь в конце XVII - начале XVIII вв. селились беглые староверы-поповцы. В XVIII-XIX вв. в гуслицких селах и деревнях занимались торговым хмелеводством, производством роговых изделий (гребней), повсеместно изготовлением хлопчатобумажных тканей, реже шелка и канители, крашением тканей, их набойкой, добычей глины и изготовлением фаянсовой посуды, изделий из дерева, извозом, торговлей. Специфическим отхожим промыслом гусляков являлось нищенство: отнюдь не из-за крайней нужды, а именно как промысел. В Гуслицах получили развитие иконопись, культовая меднолитая пластика), шитье), лестовок (старообрядческих четок). В 60-70-х гг. XIX в. в промышленной слободе Абрамовке функционировала подпольная старообрядческая типография крестьянина Е.П.Пискунова (Вознесенский, Мангилев, Починская. С.59).

В районе Гуслиц было широко распространено искусство переписки и украшения книг. Особенно известны были певческие (крюковые) рукописи гуслицкой работы (Агеева). "Гуслицкая" манера оформления книг сложилась к последней четверти XVIII в. От поморского полуустава почерк гуслицких рукописей отличается некоторой вытянутостью, наклоном букв и большей их толщиной. У инициалов нет длинных орнаментальных веток-отростков, а лишь один пышный стебель-цветок вьюна, расположенный рядом с инициалом.

Внутренняя часть букв, объемных и широких, декорирована золотыми и цветными завитками орнамента. Самая заметная особенность, характеризующая гуслицкий орнамент - цветная штриховка, употреблявшаяся художниками для моделировки объемов или при раскраске элементов украшений. В заставках, инициалах и книжной миниатюре гуслицкой школы часто применялись яркие синий и голубой цвета. Таких сияющих синих красок в сочетании с обильным золочением нет ни в одной из старообрядческих рукописных школ.

В Гуслицах сложился своеобразный очаг производства рисованного лубка. Местные мастера хорошо знали поморские картинки, однако старались ни в чем не повторять выговские лубки. Произведения гусляков отличаются полной самостоятельностью в компоновке текста, декоративном обрамлении листов и прочем. Названия листов пишутся не вязью, а крупным полууставом яркой киноварью.

Как и в гуслицких рукописях декорировка инициалов - главный предмет забот художников здешних картинок. Гуслицкий рисованный лубок демонстрирует тесную связь с иконописью: в размещении сюжетных эпизодов в отдельных клеймах, моделировке одежды, изображении архитектурных сооружений, деревьев. Гуслицкие иконописцы работали далеко за пределами родных мест. В конце 40 - начале 50-х гг. XIX в. на Среднем Урале власти выявили свыше двух десятков гусляков, по много лет занимавшихся писанием икон в Екатеринбурге (более десяти человек), в Нижне-Тагильском, Невьянском, Верхне-Тагильском и других заводах.

Их заказчиками были не только старообрядцы, но и православные. Среди этих иконописцев - Устин Васильев, который, возможно, является соавтором подписной рисованной картинки с изображением птицы Алконоста, датированной 1845 г., но не определяемой по месту изготовления (Иткина, кат. 132; парная к ней картинка с птицей Сирином. - Там же. С.155, кат. 129). Многие гуслицкие иконописцы занимались также перепиской певческих книг.

24.11.2004 Байдин В.И.

ПЕВЧЕСКИЕ РУКОПИСИ ГУСЛИЦКОГО ПИСЬМА.

В Древлехранилище Пушкинского дома имеется интересное собрание гуслицких певческих рукописей, (1) возникшее в результате экспедиции в Орехово-Зуевский и Куровский районы Московской области в декабре 1958 г., (2) а затем пополнившееся благодаря отдельным поступлениям. (3) Это собрание содержит старообрядческие певческие рукописи ХVIII - начала ХIХ в. на крюковых нотах из очень интересного подмосковного района — Гуслиц.

Гуслицкие певческие рукописи имеются также в фондах Рукописного отдела Государственного Исторического музея, Отдела рукописей Государственной библиотеки СССР им. В. И. Ленина, Рукописного отдела Государственного центрального музея музыкальной культуры им. М. И. Глинки, в Киигохранилище Московской старообрядческой общины Рогожского кладбища, в Книжнице Рижской гребенщиковской старообрядческой общины и в ряде частных коллекций, в частности у М. И. Чуванова (г. Москва) у Л. И. Пименова (г. Горький) и у автора настоящей статьи.

Гуслицкие певческие рукописи происходят из среды старообрядцев-поповцев, связанных с Рогожским кладбищем в Москве. В то время как все старообрядческие рукописи из беспоповской среды принадлежат к одной традиции графического оформления — поморской, что объясняется существованием в конце ХVII — ХIХ в. сильного единого центра их — Выгорецкого общежительства в Поморье, в среде старообрядцев-поповцев до середины ХIХ в. не было единого центра и, видимо поэтому не было единой рукописной традиции.

Гуслица, или Гуслицы — очень интересный район, недостаточно описанный в литературе. Отдельных изданий по ним нет, совершенно, имеются лишь краткие упоминания в некоторых книгах. (4)

Местность эта получила свое название по имени реки — Гуслица, притока р. Нерской, впадающей в Москву-реку. В конце ХVII — начале ХVIII в. в гуслицкие леса бежали старообрядцы, спасаясь от гонений за веру.

В Гуслицах было иного талантливых мастеров, занимавшихся художественными промыслами. Иконописный, меднолитейный и другие промыслы были здесь давними занятиями многих художественно одаренных местных жителей. Из числа таких художников-самоучек и могли выход талантливые переписчики и оформители рукописей. Интересные сведения о художественных промыслах в Гуслице находятся в работе К. А. Вернера «Кустарные промыслы Богородского уезда Московской губернии». (5) Автор отмечает следующие промыслы в Гуслице: иконописный — в деревнях Запонорской волости (Анциферово, Яковлевская, Костино, Давыдово, Гора, Ляхово, Елизарово); изделия из дерева — в Ильинском погосте; изделия из меди — в деревнях Ильинской полости (Давыдовская, Мосягино, Чичево, Чолохово); изделия из железа — в дер. Беляево Запонорской волости; отмечаются также следующие промыслы: изделия из рогов и копыт, кожевенные работы и различные ткацкие и отбельные промыслы.

Е. А. БОБКОВ